10 секунд могли стоить жизни

Вот и Иван Николаевич Грицай, наш земляк, не думал, что спустя десять лет после его срочной службы в армии в 1987 году снова наденет военную форму. Его и еще двух тайгинцев — Владимира Бончев и Александра Лабузова призвал военкомат и командировал в район Чернобыльской АЭС.
Первые десять дней Иван работал на автокране чуть вдалеке от самой станции, а потом у его напарника, работавшего на станции, анализ показал завышенный уровень радиации, он сменил Ивана на кране, а самого Ивана направили в самое «пекло», то есть на станцию.
Когда произошла авария, станцию заливали свинцом с вертолетов, свинец ломал крышу, и вот этими обломками и мусором ликвидаторы аварии забрасывали «саркофаг» станции, чтобы заглушить радиацию. Консервация разрушенного энергоблока была необходима.
- Народу было тьма, — рассказывает Иван Николаевич. — Бегали все, как муравьи, постоянно сменяя друг друга. Иногда даже не более десяти секунд находились там. Эти секунды могли стоить жизни. У нас была группа человек 7-8, мы по два человека меняли друг друга. А потом пережидали на расположенной по соседству автобазе. Одежду и обувь постоянно меняли, постоянно замеряли уровень радиации, и, если он превышал норму, сразу «хоронили», то есть забрасывали. «Хоронили» также и всю технику. Даже сжигать было нельзя, настолько страшна была радиация. За все время, что я там был, с мая по июль, поменял, наверное, восемь пар сапог.
- А страшно было? — спрашиваю Ивана Николаевича.
- Да не то, чтобы страшно, но было как-то не по себе. Когда отбыл первые свои десять секунд, у меня заболело горло. Многие после такой «командировки» стали инвалидами, кто-то умер. Командировочные сменяли друг друга постоянно. Норма радиации на человека была 10 рентген. Но это спустя год. А поначалу норма было 25 рентген. Когда я набрал свою «норму», меня перевели работать в часть. Жили мы в 30 км от станции в п. Черемошня, там стоял сибирский полк. На досуге развлекали себя в основном шахматами. Составили в ряд столы и проводили блицтурниры. Некоторые рыбачили в реке Припять. Просто из-за азарта, так как рыба тоже была заражена, и ее отпускали обратно в реку. Иногда ходили в чайную. Воду разрешалось пить только минеральную. Обычная была вся заражена.
Сам город Припять видел только со стороны, он был огорожен, но было заметно, что дома обжитые, на окнах висели занавески. Только это был город без людей. Подобную картину видел сам вблизи в п. Лилев, где мы «чистые», незараженные машины меняли на «грязные», уже успевшие получить дозу радиации в зоне аварии. Там стояли покинутые дома. Сквозь окна была видна обстановка в домах, на стенах висели ковры. Впечатление такое, как будто люди просто вышли из дома. Жуткое зрелище. Конечно, такая «командировка» осталась в памяти на всю жизнь. Связь с теми, с кем меня туда забросила судьба, поддерживаю постоянно. Это была страшная трагедия. Поэтому мы свой долг выполняли, не задумываясь о последствиях.
За такую опасную работу Иван Николаевич Грицай был награжден медалью ордена II степени «За заслуги перед Оте-чеством». Думаю, стоит поклониться таким людям за то, что не дали страшной беде распространиться на просторы нашей страны.

И. ПАРФЕНОВА.